О чем Вы не смели даже и думать, но оно произошло? Что это было и почему теперь это не страшно?)

Здравствуйте.

Сегодня я назовусь здесь "Ружьем на стене". Которое, как оказывается, может иногда выстрелить не только в последнем акте пьесы с названием *Жизнь*.

И потому я сначала расскажу вам о Ветровом ружье – ВР-2.

Это, по сути, тяжелое затворное ружье 12-го калибра. Ставящееся вертикально на небольшую плиту и снабженное лимбом для снятия требуемых отсчетов.

Оно в свое время предназначалось для измерения направления и скорости ветра на стартовых позициях баллистических ракет и огневых позициях реактивной и ствольной артиллерии.

Расчет Ветрового ружья состоял из двух бойцов, в обязанности которых входило:

– Привести по команде сей инструмент в боевое положение. То есть, расставить его на выбранной для того площадке, центрировать и ориентировать его на местности.

– Произвести три выстрела вверх, отмечая места падения пуль и произведя до них соответствующие замеры (по дальности и направлению).

– По формулам и таблицам рассчитать направление и скорость ветра в приземном слое атмосферы.

У меня в подразделении этим делом занимались два бойца – два казаха. Один с высшим, а другой – со средним специальным образованием. Работали они ответственно, толково и слаженно, прекрасно орудуя и с ружьем, и с логарифмическими линейками.

И у меня тогда было железное правило: где бы я ни вел колонну своего подразделения – на полигоне или вне такового, днем или ночью – при любой остановке:

ЭТИ ДВА БОЙЦА ДОЛЖНЫ БЫЛИ ТУТ ЖЕ ВЫПРЫГНУТЬ ИЗ МАШИНЫ, ОТБЕЖАТЬ В СТОРОНУ, РАССТАВИТЬ ВЕТРОВОЕ РУЖЬЕ И ДОЛОЖИТЬ МНЕ О ГОТОВНОСТИ К НАЧАЛУ ЗОНДИРОВАНИЯ, ПОДНЯВ РУКУ С КРАСНЫМ ФЛАЖКОМ.

И вот однажды наш новый командир дивизии – выпускник академии Генерального штаба – решил проверить боеготовность частей своего соединения. В том числе почему-то и моего подразделения.

В общем, подняли нас под утро по тревоге и приказали совершить марш в район одного из полигонов. Веду я свою колонну и вдруг вижу – стоит на обочине УАЗик и метрах в двадцати от него – полковник в фуражке (мы все тогда еще по зимней форме в шапках ходили).

По этой фуражке я и догадался, что это, видимо, был наш новый командир дивизии.

А он поднял руку и останавливает колонну. Я выскакиваю из машины, рысью подбегаю к нему, прикладываю руку к головному убору и начинаю докладывать все, что в таких случаях принято начальству докладывать.

А краем глаза одновременно вижу, как мои два казаха выволокли из машины свое ВР-2, покрутились минуту-другую возле него, да и подняли вверх руку с красным флажком.

Я, закончив доклад, опускаю руку от шапки – мои бойцы понимают это как разрешение на начало зондирования и производят выстрел.

А командир дивизии, выслушав мой доклад, говорит: "Продолжайте движение …". Поворачивается ко мне спиной и делает шаг вперед – по направлению к своему УАЗику.

И в ту же секунду – точно на то место, где он только, что стоял, с неба, с высоты в 150 метров, падает свинцовая пуля моего ветрового ружья с привязанной к ней красной ленточкой. Между прочим, весом ровно в 29 грамм.

Секундой раньше она упала бы точно на фуражку полковника. Убила бы – без вариантов.

Можете себе представить как о том было бы в Москву доложено: мол, выпускник академии Генерального штаба, командир дивизии застрелен из ветрового ружья.

Охренеть можно.

Сам командир дивизии, конечно, тогда не узнал, что был на волосок от своей смерти. Он тут же уехал куда-то дальше, а я стал разбираться со своими казахами. И как мы с ними ни проверяли, как все не пересчитывали, всегда оказывалось:

ВЕТРОВАЯ ПУЛЯ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ДОЛЖНА БЫЛА УПАСТЬ ТУДА, КУДА ОНА УПАЛА. И ВСЕ-ТАКИ ОНА ПОЧЕМУ-ТО УПАЛА ИМЕННО В ЭТО МЕСТО. ПОЧЕМУ?

Я о том и сейчас понятия не имею ...

Кстати, мой бывший командир дивизии жив и по сей день. Только он давно уж теперь – генерал армии. С Днем Победы ….

За ваше здоровье ….

все равно страшно - терять людей..
Себя терять - тоже, но с собой еще можно разобраться..

человек умер

45 размер у следующего (после меня)

Вы просто потеряли страх, а может быть и совесть