Если любовь самодостаточна _ зачем любви психолог?)

Любовь самодостаточна... а люди - нет...

Ледокол, проломив ортогональные льдины, высыпал цепь в омут глухонемой тьмы. Лучше быть осторожным в полярную ночь на свежемороженом снегу завьюженных снежных досок. Пальцы листвы отпадают, деревьям нечем чувствовать свет наощупь. Крадущийся по спине шорох однажды сделает тебя кошкой. Берегись истины. Электрический столб позвоночника накренился в наводнение, в воде отрежется его покачивающийся Парацельс. Мы несем кирпичи на похороны глухоты, бригада вибрирует от тракторной тяги. Бокалы изогнуты как лопасти анкерного винта. Влага возможности собирается в капли, предсказывая катастрофу витрин. Американцы докопались до истины, выкопав Великого Пса и воскликнув его на флагшток. Подвальный винтаж служебной тишины предлагает понять: здесь никого нет, и даже твое присутствие больше похоже на отсутствие тебя здесь.

Вино мертвого сабельника отравлено кровью крота. Почему-то здесь пахнет землей на распахнутой новогодней открытке. Когда царапаешь известь стены, под ногтями проступает микстура и в царапинах виден газетный текст. Главное, это Коля нетрезв, за ним гналась ГАИ, он оторвался по встречке, врезался и убил семью. Лучше бы не гнались. Рваная рана событий субботы срослась в понедельник. Влияние головокружения на высотные здания укладывает парашюты ближе к балконам. Облака не боятся упасть. Их горы всегда под рукой, если хочешь вершин. Искренность выстрела вдоль полета стрижа описывает баллистическую траекторию, не задев высокопарность орла. Прости меня, биссектриса медных свадеб и булькающих кухонь, юбка твоя как пляска веников взметает придорожную быль. Однажды мы сочтемся с тобой, сочтемся неминуемым браком, и он выкорчует нас наизнанку, как Знайка Незнайку.

Богиня рассыпала мерцающий вереск в компот южной ночи. И вот я накануне чаши со звездным песком, я коснулся губами, меня поцеловал ликвор, наполненный до краёв сосущим клеем ликёра. Я стану светящимися и фиолетовым фонарём. Пригласи меня, когда я погасну, в поразительный палисад вырезанных листов и скреп. На печальную встречу придут скелеты космонавтов в осеннем Останкино. Ты можешь слушать планеты, а можешь собственный тинитус. Жизнь делала разными нас, смерть сделала одинаковыми. Вчера у подъезда меня встречал ликероводочный набоб Ниобы и Баобаба, ему 80, он издает звуки колбы, он долгожитель, ползущий по проводам ЛЭП светлячком. Если его не заметить, он всех нас переживет. Потому что переживает. Освободите мне вскрик, и крюком я смогу зацепить самолет. Саженцы новых вязов тебе никогда не простят высадку на поздней Луне.

Шум пакета, равно как и оскорбление электричества извлечением водопада мой ангел считает не нужным и даже вредным. Ангелы — они такие приличные… Стойбище лунных отцов изнутри надирает мне уши. Однажды это закончится кровью. Будь осторожен, о, канатоходец с хвостом лемура, когда твоё тело лунатика идет по красной линии разграничения черствой горечи высохшей плоти гречневого крошева. Чарли, зачем ты принес кусачки, щипцы и пинцет, ампутированные у цапли? Ты помнишь: в мечети под вой привидений метели, мы мечтали о времени, когда будет всё можно, мы не заметили, оно наступило, и они смогли вместо нас. Скоро тебя не будет, шоу продолжится. Страна — это транс, чтобы не замечать зло. Кто вы, как вас зовут, что вы там делаете на Донбассе? Порой чувствуешь себя как заложник. Снегурочка бреет замерзшие стекла лезвием Стайнлес. Скрип проходит по сердцу. Пять минут дочери в день – и больше не нужно. Метель метет пух равнодушия, снег хлорных хлопьев идет на Плутоне, поэты беспробудно мертвы и упакованы в телефонные будки.