Если Исус имел такие способности - то чувствовал ли он боль, когда был распят?

Наверное чувствовал, но он любил страдать.
А мазохисты от страданий получают высшее наслаждение.
Так что он постоянно пребывал в нирване.

Спасителю больно за весь мир...

Как человек - несомненно страдал, как Бог - Он не страдал.. .

http://azbyka.ru/hristianstvo/iisus_hristos/innokentiy_poslednie_dni_zhizni_hrista_25-all.shtml

При насмешках, бесстыдно повторяемых самыми властями иудейскими, не удивительно, что и грубые воины, стоявшие на страже, говорили Иисусу Христу: «Если Ты царь Иудейский, то зачем не спасешь Себя? » Такая насмешка в устах римских воинов могла быть плодом только самого слепого подражания. Когда иудей кричал таким образом, то выражение: царь Израилев, для чего не спасешь Себя — у него имели смысл и силу, ибо Мессия, по его мнению, должен быть чудотворец, следовательно иметь возможность помогать себе во всех случаях; язычник, напротив, под царем Иудейским подразумевал обыкновенного человека, из чего никак не следовало, чтобы он мог сойти сам с креста. Но грубые воины нимало не заботились о смысле слов своих, бездумно повторяя слышанное от других. Св. Лука упоминает еще (Лк. 23, 36), что воины подносили Иисусу Христу кислое питье, без сомнения, то самое, которым они имели обыкновение утолять свою жажду, находясь под открытым небом в жаркий полдень. Значит, между насмешками они не забывали и сострадательности к распятым, которые от мучений еще сильнее их должны были чувствовать жажду: обыкновенное сочетание в грубых людях доброго с худым, человечности со зверством. Молчания, по крайней мере, можно было ожидать от тех несчастных, которые сами висели на крестах. Но и из них один, по свидетельству евангелистов, злословил Иисуса, требуя, чтобы Он как Мессия спас и Себя, и их. Хотел ли этот несчастный в помрачении рассудка, вызванном смирной, только развеселить себя, участвуя в общих насмешках? Или действительно, по неведению, почитал Иисуса Христа виновным и достойным казни? Или даже гордился тем, что участвовал в возмущении за свободу, и думал низко о Том, Кто, называя Себя Мессией, не произвел никакого переворота? Во всяком случае, видно развращенное сердце, виден грешник, который хочет перейти нераскаянным и в другой мир (Лк. 23, 39-43).
Тем более возвышенный образ мыслей обнаружился в другом распятом. Хула На Иисуса Христа была для него нестерпимее креста. «Ужели в тебе, — сказал он хулившему, — совершенно нет страха Божьего, что ты издеваешься над тем, что сам терпишь? И мы осуждены праведно, терпим по делам; а Он, Он не сделал никакого зла! »
Слова эти как бы дали ему смелость изъявить перед Самим Господом чувство веры и уважения, таившееся в его сердце. «Помяни мя, Господи, егда приидеши во царствии Твоем! » «Аминь, глаголю тебе, — отвечал Господь, — днесь со Мною будеши в раи» .

Человек, имеющий способности, прежде всего очень чувствительный человек.

Иисус Христос был Богочеловеком; ему было присуще все человеческое, кроме греха. Читайте Евангелия и Вы поймете, что Он страдал от боли и издевательств, как любой человек. Страсти Христа - больше, чем человеческие мучения. Это безмерные страдания Богочеловека, берущего на Себя грехи всего мира. "Взять на себя грехи мира": в применении ко Христу - это не аллегория. И начались страдания Христовы задолго до Голгофы, сразу после Тайной вечери.

"Душа Моя скорбит смертельно" (Мк. 14, 34), - говорит Христос ученикам. Не в силах стоять, Он "пал на землю и молился" (Мк. 14, 35), "начал ужасаться и тосковать" (Мк. 14, 33) Он просил учеников перед страданиями: "душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте" (Мк. 14, 34).

Христос Сын Божий! Но Господь поручил Ему родиться человеком, как и всякая душа человеческая рождается в теле. И боль чувствует всякое тело. Но не о той боли интересуйтесь, а о боли, которую испытывает Господь за грехи наши! Когда человек любит человека, разве он не страдает, когда его любовь творит дела неправильные? Так и Господь нас любит!

боль чувствует любое живое существо, есть такое то что болит излечивается

Иисус Христос мучился на кресте от двенадцати до трех часов пополудни. В третьем часу, когда страдания Его достигли высшей степени, Он воскликнул: "Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил! " На еврейском языке "Боже Мои, Боже Мой" звучало: "Или! Или! ". По сходству слов "Или" и "Илия" некоторые из стоявших у креста с насмешкой говорили: "Вот, Илию зовет! "

Между тем, у Иисуса Христа появилась сильная жажда, предвестница близкой смерти для распятых. "Жажду! " - произнес Он в смертельном томлении. Этот жалобный вопль тронул одного из стоявших на страже воинов, он омочил губку в сосуде с уксусом и, укрепив ее на трости, поднес к запекшимся устам Иисуса и напоил Его. Иудеи и в этот момент показали свое бесчеловечие. "Постой, - кричали они с досадой тому воину, - посмотрим, придет ли Илия спасти Его". Иисус, вкусив уксуса, воскликнул громким голосом: "Совершилось!. . Отче, в руки Твои предаю дух Мой! " - после этих слов Он преклонил голову и испустил дух.

Таки думаю он даже орал и скорее всего матом. Если бы он имел "способности" он бы на кресте не оказался.