Почему греки могут сидеть на скамейках в Храме, а вот русские в присутствии Бога не сидят? Так о какой "духовности" и

мало того: греческие женщины заходят в храм без платка и в брюках! у греков принято что птица это не мясо и ее можно есть в дни когда разрешается рыба но запрещается мясо! у них почти нет дней когда запрещается рыба (а следовательно и птица) - только во время великого поста первую и последнюю неделю нельзя есть рыбу! и вообще греки фиговы халявщики!
З. Ы. : не понимаю где в новом интерфейсе смотреть категорию вопроса, но на случай если он задан мимо категории "юмор" то: ето скорее в русской церкви небольшой перебор: когда Советский Союз распался и гонения на церковь прекратились традиции духовной жизни мирян в России уже были забыты и священникам не пришло в голову ничего проще как тупо дать мирянам монашеский устав разработанный еще в первые века в египетских монастырях

А богу важно где находится задница? Та душа сосредоточена? Вы о чем говорит е то?

а при чем тут духовность, если работает поповское правило

Тут дело в коррупции. Деньги на лавки постоянно разворовывают. Вот и стоят бедняги.

Так не только греки - католики и протестанты тоже сидят, только православные стоят, на коленках ползают, да лбами пол бьют.

украинцы вообще лежат

Разве ортодоксальность заключена в стоянии.

Не помню кто сказал. -"Лучше сидя думать о Боге, чем стоя о ногах"

Греки давно въехали, что Бох - картонная дурилка, русские, как обычно, тормозят.

А вы подумайте как херувимам то тяжко на службе стоять! Вот цитата из рассказа Е. И. Замятина "Херувимы"
Всякому известно, какие они, херувимы: головка да крылышки, вот и все существо ихнее. Так и во всех церквах написаны. И приснился бабушке сон: херувимы у ней в комнате летают. Крыльями полощут по-ласточьи, под самым потолком трепыхаются. Прочитала им бабушка Херувимскую, и всякую молитву про херувимов вспомнила -- прочитала, --а они все под потолком трепыхаются. Так стало жалко бабушке херувимов. И говорит -- какому поближе: -- Да ты бы, батюшка, присел бы, отдохнул. Уморился, поди, летать-то. А херувим сверху ей, жалостно: -- И рад бы, бабушка, посидеть, да не на чем! И верно: головка да крылышки -- все существо ихнее. Такая уж их судьба херувимская: сесть нельзя.