Почему верун думает что его взгляды как то могут повлиять на объективную реальность? что его мечты о рае станут

Потому что он слаб морально, из-за чего он окружает себя иллюзией "заботы" кого-то свыше, Бога, Иисуса, президента, кого угодно, лишь бы не выбирать самому, лишь бы быть "защищенным" (пусть и рабом своих взглядов, но, как ем кажется, защищенным).

Любое наше действие или бездействие связано с риском.
Лучше рисковать ради достижения великой цели, чем жалкой.
Даже неудача в этом стремлении лучше, чем вообще не пытаться достичь.

Из "Полета над гнездом кукушки"
Макмерфи оглядывает комнату.
- Ну что, если захочу, возьму стул и высажу сетку из какого-нибудь окна...
- Вон что? Высадишь, да? Раз, и готово? Ну что ж, посмотрим. Давай, герой, спорю на десять долларов, что не сможешь.
- Не утруждай себя, Мак, - говорит Чесвик. - Фредриксон знает, что ты только стул сломаешь и окажешься в буйном. Когда нас сюда перевели, нам в первый же день продемонстрировали эти сетки. Сетки эти не простые. Техник взял стул вроде того, на котором ты ноги держишь, и бил, пока не разбил стул в щепки. На сетке даже вмятины хорошей не сделал.
- Ладно, - говорит Макмерфи и опять озирается. Вижу, что его это задело. Не дай бог, если старшая сестра подслушивает: через час он будет в буйном отделении. - Нужно что-нибудь потяжелее. Столом, может?
- То же самое, что стул. То же дерево, тот же вес.
...
- А если кроватью?
- Во-первых, не поднимешь, а во-вторых, слишком большая. Не пройдет в окно.
- Поднять-то подниму. Черт, да вот же: на чем Билли сидит. Этот большой пульт с рычагами и ручками. Он-то твердый, а? И веса в нем точно хватит.
- Ну да, - говорит Фредриксон. - То же самое, что прошибить ногой стальную дверь на входе.
- А пульт чем плох? К полу вроде не прибит.
- Да, не привинчен - держат его три-четыре проводка... Но ты посмотри на него как следует.
Все смотрят. Пульт - из цемента и стали, размером в половину стола и весит, наверно, килограммов двести.
- Ну, посмотрел. Он не больше сенных тюков, которые я взваливал на грузовики.
- Боюсь, мой друг, что это приспособление будет весить больше, чем ваши сенные тюки.
- Примерно на четверть тонны, - вставляет Фредриксон.
- Он прав, Мак, - говорит Чесвик. - Он ужасно тяжелый.
- Говорите, я не подниму эту плевую машинку?
- Друг мой, не припомню, чтобы психопаты в дополнение к другим их замечательным достоинствам могли двигать горы.
- Так, говорите, не подниму? Ну ладно...
Макмерфи спрыгивает со стола и стягивает с себя зеленую куртку; из-под майки высовываются наколки на мускулистых руках.
- С кем поспорить на пятерку? Покуда не попробовал, никто не докажет мне, что я не могу. На пятерку...
...
Макмерфи двигает ногами, чтобы принять стойку поудобнее, потом еще раз вытирает ладони о брюки и, наклонившись, берется за рычаги по бокам пульта.
…
Руки у него набухают, вены вздуваются под кожей. Он зажмурился и оскалил зубы. Голова у него откинута, сухожилия, как скрученные веревки, протянулись по напружиненной шее, через плечи и по рукам. Все тело дрожит от напряжения; он силится поднять то, чего поднять не может, и сам знает это, и все вокруг знают.
И все же в ту секунду, когда мы слышим, как хрустит цемент под нашими ногами, у нас мелькает в голове: а ведь поднимет, чего доброго.
Потом он с шумом выдувает воздух и без сил отваливается к стене. На рычагах осталась кровь, он сорвал себе ладони. С минуту он тяжело дышит, с закрытыми глазами прислонясь к стене. Ни звука, только его свистящее дыхание; все молчат.
Он открывает глаза и смотрит на нас.
...
- Но я хотя бы попытался, - говорит он. - Черт возьми, на это по крайней мере меня хватило, так или нет?

Потому, что потомок обезьяны и на это не способен.

А где она объективная реальность?