Почему Иисус, молясь перед смертью Богу, просил:" Отче! избавь Меня от часа сего! "?

Чем меньше оставалось времени до жертвенной смерти Иисуса, тем больше он осознавал, насколько огромная ответственность лежала на нем. Исполнение замысла Отца, а также Его репутация зависели от того, выдержит ли Иисус несправедливое обращение и останется ли стойким до конца.

Потому что предстояло тяжелое испытание.
Но вы забыли продолжение - но да будет твоя Воля, но не моя.
Если надо, значит надо

В первую очередь он переживал за то, чтобы мученическая казнь, к которой его приговорят как преступника, не нанесла позор на доброе имя Отца, а не то, чтобы как-то избежать своей жертвенной смерти.
Ведь далее написано:
"Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю." (Иоанна 12:28)

Потому что как человек он боиться смерти, но не отказывается от неё,ведь для этого он и пришел на землю

Ин. 12:27. Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел.

Что это Он говорит? Кажется, Он противоречит Сам Себе. Выше Он, кажется, приготовлял других к смерти и убеждал ненавидеть душу, а теперь Он же, вблизи смерти, возмущается. Это прилично не увещевающему к смерти, а отвращающему от нее. Но если внимательно рассмотришь, то найдешь, что самое возмущение Его есть увещание к презрению смерти. Дабы кто-нибудь не вздумал сказать, что Ему легко так любомудрствовать о смерти и других убеждать к терпению бедствий, когда Он Сам вне человеческих страданий и вне опасности, Он показывает, что и Сам Он испытал свойственное людям и причастен нашего естества, хотя и без греха.

Посему, хотя Он как Человек, по природе любящий жизнь, не желает смерти и возмущается, однако же, не отказывается от нее, поколику она нужна для спасения мира. «Для сего-то, – говорит, – на сей час Я и пришел, чтобы воспринять смерть за всех». Сим ясно научает нас, чтобы и мы, хотя бы возмущались, хотя бы печалились, однако же, смерти за истину не избегали бы. «И Я, – говорит, – возмущаюсь, ибо Я поистине человек и попущаю природе Человеческой обнаруживать свойственное ей, однако же, не говорю Отцу, чтобы Он избавил Меня от часа сего». Но что говорю?

Ин. 12:28. Отче! прославь имя Твое.

«Отче! прославь имя Твое», то есть благоволи Мне воспринять крест и смерть за спасение всех. Смотри: смерть за истину Он назвал славою Божией.

Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю.

Посему и Отец говорит: «И прославил и еще прославлю». «Прославил» теми чудесами, которые Ты до Креста совершал во имя Мое; «и еще прославлю», совершив чрез Тебя чудеса на самом Кресте; а после погребения сделаю еще более славным и Мое имя, и Тебя, воскресив Тебя и ниспослав Дух.

Ииусус начал бредить перед смертью и ветер донес до людей часть его слов

ЧАСТЬ IV. ЖИЗНЬ И УЧЕНИЯ ИИСУСА
ДОКУМЕНТ 187 РАСПЯТИЕ

Глава 5. ПОСЛЕДНИЙ ЧАС НА КРЕСТЕ

Вскоре после двенадцати небо померкло из-за наполнившего воздух мелкого песка, хотя обычно сезон таких явлений наступал позже. Жители Иерусалима знали, что это говорит о приближении одной из тех суховейных песчаных бурь, которые приходят из Аравийской пустыни. К часу небо потемнело настолько, что солнце скрылось во мгле, и остатки зевак поспешили в город.

Когда спустя некоторое время Учитель испустил дух, здесь оставалось менее тридцати человек — тринадцать римлян и группа примерно из пятнадцати верующих. Все эти верующие были женщинами, за исключением двоих: Иуды, брата Иисуса, и Иоанна Зеведеева, который вернулся сюда перед самой кончиной Учителя.

В начале второго часа, в сгущавшейся мгле, вызванной сильной песчаной бурей, человеческое сознание Иисуса начало угасать. Уже прозвучали последние слова милосердия, прощения и наставления. Уже была выражена последняя воля — позаботиться о матери. В этот час приближающейся смерти в человеческом разуме Иисуса всплывали многие отрывки из религиозных книг иудеев, в первую очередь из Псалтыря.

Последняя осознанная мысль Иисуса-человека была связана с повторением некоторых мест из Псалтыря, ныне известных как девятнадцатый, двадцатый и двадцать первый псалмы. Хотя его губы часто шевелились, он был слишком слаб, чтобы произносить слова, когда эти отрывки, которые он так хорошо знал наизусть, всплывали в его сознании.

Лишь несколько раз стоявшие рядом уловили отдельные фразы, такие как «Знаю я, что Господь спасет помазанника своего», «Рука твоя найдет всех врагов моих» и «Боже мой! Боже мой! Почему ты оставил меня?»

Ни на мгновение, ни в малейшей степени Иисус не усомнился в том, что он прожил жизнь согласно воле Отца; и он всегда был уверен, что слагает свою жизнь во плоти по воле Отца. Он не чувствовал, что Отец оставил его; он всего лишь повторял в своем угасающем сознании многие отрывки, среди которых был и двадцать первый псалом, начинающийся словами: «Боже мой! Боже мой! Почему ты оставил меня?» И случилось так, что это была одна из трех фраз, произнесенных достаточно ясно, чтобы стоявшие рядом могли услышать их.

В последний раз Иисус-человек обратился к своим собратьям около половины второго, когда он вторично произнес «пить», и тот же начальник стражи вновь увлажнил его губы той же губкой, смоченной в кислом вине, которое в те дни обычно называли уксусом.

Песчаная буря усиливалась; мгла сгущалась. Однако солдаты и небольшая группа верующих не уходили. Солдаты присели вокруг креста, прижимаясь друг к другу, чтобы укрыться от колющего песка. Мать Иоанна и другие отошли поодаль и смотрели оттуда на происходящее, частично укрывшись под нависающей скалой. Когда Учитель испустил дух, у основания
его креста стояли Иоанн Зеведеев, брат Иисуса Иуда, его сестра Руфь, Мария Магдалина и Ревекка, ранее жившая в Сепфорисе.

Было около трех часов дня, когда Иисус громко воскликнул: «Свершилось! Отец, в твои руки передаю дух мой». И сказав это, он склонил голову и испустил дух. Когда римский центурион увидел, как умер Иисус, он ударил себя в грудь и сказал: «Этот человек действительно был праведник; воистину он был Сын Божий». И с той минуты он уверовал в Иисуса.

***

То, что Иисус собирается сделать, — подчиниться смерти на кресте, — он совершает по собственной воле. Предсказывая это испытание, он говорил: «Потому Отец любит и поддерживает меня, что я готов отдать жизнь. Но я опять обрету ее. Никто не отнимает ее у меня, но я сам отдаю ее по собственной воле. В моей власти отдать свою жизнь, и в моей власти взять ее обратно. Вот заповедь, полученная мною от моего Отца».

Он понимал какая болшая ответсвенность возлоденна на него и поэтому очень переживал.

то есть по сути он просил дать ему сил, но не отказывался от ноши