"первой русской революции"
Организатор "мирного шествия" 9 января бывший священник (запрещенный в служении,
а затем и лишенный сана) Гапон. Рабочим объявили о Крестном ходе, который, действительно,
начался с молебна о здравии Царской Семьи.
Накануне вечером, 8 января, Государь ознакомился с содержанием гапоновской петиции
и принял решение проигнорировать его как недопустимый по отношению к государственной власти.
При этом министр внутренних дел князь П. Д. Святополк-Мирский успокоил Царя, заверив, что ничего опасного и серьезного не предвидится. Поэтому Царь не счел нужным приезжать из Царского Села в столицу.
Гапон же прекрасно понимал, что готовит провокацию. Он заявил накануне на митинге:
«Если.. . не пропустят, то мы силой прорвемся. Если войска будут в нас стрелять, мы будем обороняться. Часть войск перейдет на нашу сторону, и тогда мы устроим революцию. Эсеры обещали бомбы.. . и наша возьмет» (отчет о демонстрации в "Искре" № 86)...
Уже после достигнутого кровопролития Гапон откровенничал в своих воспоминаниях: «Я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер, и немедленно послал нескольких рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать нам их.
Тогда я послал 100 человек взять их силой, и через несколько минут они принесли их. Затем я приказал принести из нашего отделения царский портрет, чтобы этим подчеркнуть миролюбивый характер нашей процессии. Процессия двигалась под мощное пение "Спаси, Господи, люди Твоя*.
В ходе шествия были сделаны провокационные выстрелы в полицию из толпы.
Все это нужно учесть, чтобы понять страх тех, кто приказал стрелять в наседавшую толпу
(по официальным полицейским сводкам, за 9 и 10 января - 130 погибших и 299 человек раненых, в том числе полицейские и военные). БСЭ даёт завышенные цифры.
Говоря о поспешном приказе испуганного начальства, приказавшего стрелять,
следует также вспомнить, что атмосфера вокруг царского дворца была очень напряженной,
ибо тремя днями ранее было совершено покушение на Государя.
Сразу после этого Государь с семьей уехал в Царское Село, где находился до 11 января.
Таким образом, Царь о происходящем в столице не знал, его не было в тот день в Петербурге,
– однако вину за происшедшее революционеры приписали ему,
называя с тех пор "Николаем Кровавым".
Между тем Государь, получив известие о происшедшем, записал в тот день в дневнике:
«Тяжелый день! В СПб произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!..» .
Всем пострадавшим и семьям погибших по распоряжению Государя были выплачены пособия.
18 января министр Святополк-Мирский, ответственный за стрельбу, - был уволен в отставку.
19 января Царь принял депутацию рабочих, которые уже 14 января в обращении к митрополиту Петербургскому выразили полное раскаяние в происшедшем.
В послании от 14 января Св. Синод дал провокации 9 января следующую оценку:
«Всего прискорбнее, что происшедшие беспорядки вызваны подкупами со стороны врагов России
и всякого порядка общественного. Значительные средства присланы ими,
дабы произвести у нас междоусобицу*.
Поп Гапон разу после провокации он скрылся за границу, но к осени вернулся в Россию с покаянием. Начальник петербургского охранного отделения А. В. Герасимов описывает,
что Гапон рассказал ему о плане убить Царя при выходе его к народу. Гапон ответил:
"Да, это верно. Было бы ужасно, если бы этот план осуществился… Господь его спас… ".
