что то меня всё к лит-ре тянет.. На мой взгляд Печорин был редкий хад, влюблял в себя девушек.. бросал их.. -((А на Ваш ?

Да нет Вы не правыОн любил одну женщину всю жизньНо они не могли быть вместеДа не так уж подло относился к другим Он им не врал, что любит их

Я только помню, что он был несчастлив. И Онегин тоже.

меду нами сугубо.
я выгляжу, как Ваш хад -светлые (седые) волосы и чёрные брови, усы -чернобурые...

ну если говорить про хадов то литературе их пруд пруди. и Печорин не самый хад среди них

Настящий мужик. А вообще-то Лермонтов вылил на бумагу свои комплексы.

так выходные. вот к литрухе и тянет! ! а печорин.. ну это уж из разряда приходящих белочек

Да не, вы не внимательно изучили его (возможно из-за отсутствия собственного опыта) он же четко написал о причинах - все из-за херового детства- его никто не любил (нехватки любви) . - далее из самого произведения...: -Да, такова была моя участь с самого детства! Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали – и они родились. Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, – другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, – меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекла в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду – мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние, – не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, – тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию. Многим все вообще эпитафии кажутся смешными, но мне нет, особенно когда вспомню о том, что под ними покоится. Впрочем я не прошу вас разделять мое мнение: если моя выходка вам кажется смешна – пожалуйста, смейтесь: предупреждаю вас, что это меня не огорчит нимало.