Какова на ваш взгляд главная проблема текста?

Последнее время мне нередко приходилось встречаться со случаями, когда
мужчины вели себя немужественно. Не по-рыцарски, если будет позволено
употребить такое слово. Пожалуй, сильнее всего меня поразила одна фраза.
Всего одна фраза, сказанная моей дочерью.
Однажды мы с ней поехали в
Ялту. У нее были студенческие каникулы. Я заканчивал книгу. Утром мы
завтракали в кафе на набережной. Здесь по утрам было пусто. Через
огромное окно видны море, теплоходы, катера и чайки. Вечером съедали
что-нибудь у себя в номере. Но однажды решили поужинать в кафе, где
обычно завтракали. Вечером там собиралось много шумных компаний. Пока мы
ждали ужина, из-за соседнего столика донеслась брань. Там никто не
ссорился, просто «разговаривали» . Но каждое второе слово было
ругательством.
Я оглянулся. Люди за другими столиками опустили глаза в
тарелки, делая вид, что ничего не слышат. Уверенности, что меня
поддержат, если я попытаюсь пресечь брань, у меня не было. Мне пришлось
сделать над собой усилие, но я его сделал. Подошел к столику, за которым
ругались.

– Прекратите ругань, – сказал я. – Или мы выведем вас отсюда. (Я не знал, кто это «мы» . )

– А что? А мы ничего! Так, к слову! – сказал один из них.

Чувствуя,
как у меня тяжело колотится сердце, я вернулся на место. И вдруг
увидел, что дочь смотрит на меня не то испуганными, не то сердитыми
глазами.

Я хотел спросить ее, что случилось, но не успел. К нам направлялся один из тех, кто ругался.

Я снова оглянулся и увидел: на поддержку соседей рассчитывать не приходится.

– Мы, конечно, извиняемся, – сказал тот. – Больше себе не позволим. Выпей с нами.
– Не пью с незнакомыми! – резко сказал я. – С пьяными тем более!

Он еще постоял с минуту, потом ушел к своей компании. Уф, обошлось. . .

Нет, не обошлось!

За соседним столиком больше не ругались, по громко обсуждали, как посчитаются со мной, когда мы выйдем из кафе.

– Уйдем! – взмолилась дочь.

–
Ни за что! – ответил я. Как буду выглядеть в глазах дочери я, немолодой
мужчина, прослуживший десять лет в армии, пишущий на
морально-нравственные темы, если испугаюсь кучки сквернословящих и
угрожающих мне парней? Выглядеть буду так, как себя поведу.

Как большинству моих сверстников мне случалось быть в переделках не только в военное время, но был я тогда моложе и здоровее.

Тут соотношение сил было невыгодное. Прямо надо сказать, – безнадежное,

Но
я понял: никакая сила не заставит меня уйти отсюда, пока мы не кончим
ужинать. Особенно сегодня. Утром в парке дочка повела меня в тир.
Когда-то я прилично стрелял. Но сколько лет прошло с тех пор!

Однако
тут я не осрамился. Более того, сам был поражен, как удачно я стрелял.
Девять из десяти! Дочь была в восторге. Не скрою, я гордился ее
удивлением и похвалами больше, чем когда ей нравилась моя статья или
рассказ.

И после этого на ее глазах праздновать труса? Ни за что!

Я подозвал официантку:

– Принесите, пожалуйста, бутылку сидра, – попросил я.

– Зачем нам сидр? – возмутилась дочь.

–
Может понадобится! – сказал я. Сидр разливают в толстые бутылки –
«шампанки» . Я недвусмысленно поставил бутылку, не раскупоривая, рядом с
собой.

Ничего в кафе не случилось. Но с дочерью мы поссорились.

–
Они тебя подкараулят, когда ты вечером выйдешь на набережную, – сказала
она, когда мы доели ужин и ушли к себе. – Весь наш отдых пропал.

– Можешь не беспокоиться! Все хулиганы трусы! – сказал я.

– Трусы? Пусть трусы! Они и нападут на тебя вчетвером.

– Но я же не мог, чтобы при тебе звучала брань. Я бы себя перестал уважать. . .Хорош мужчина! Хорош отец!

Этот довод не возымел действия. Тогда я спросил ее:

– Ну вот, когда ты идешь из университета и вы наталкиваетесь на хулиганов. . .Как поступают твои спутники?

- Спешат перейти на другую сторону, - горько ответила дочь.