Подскажите, какое пиво вреднее живое или пастерилизованое? за ранее спасибо

пастеризованное не настоящее, всё порошковое-отрава... бери живое!

Пиво в малых дозах полезно в любых количествах...

Живое полезнее в меру.

В больших дозах и при частом употреблении - любое!

Я не знаю, слышу сейчас я запах сирени, или слышу отвратительное, как лязганье ножа по точильному бруску, чириканье воробьев, перетряхивание мелочи в кармане, колокольчики похмелья в ушах, оставшиеся после вчерашнего рок-фестиваля, или все это выдвинутые пузыри подводной лодки, которой только дай повод, и она вынырнет с удовольствием, обильно уснащенным слюнотечением околоушных и подчелюстных желёз. Дима, ученик! Это хорошо, что ставишь запятую после слова "подскажите", но слово "заранее" следует писать всё же так, как его написал сейчас я, и никогда не писать его так, как написал его ты, публично осрамившись на весь мир, ибо потенциально о твоей грамматической ошибке сейчас может узнать каждый пользователь Интернета, а их миллионы, тьмы и тьмы, отчего твоя ошибка разрастается в миллионы раз и становится смертельной, роковой, величайшей ошибкой, за которую в аду будет вползать в тебя ЖИВОЕ пиво, адская протоплазма, лезущая в ноздри, уши, глаза, рот, уретру, анус, пропитывающая поры твоей кожи омерзительная живая пивная протоплазма, пища, которую не создавал инженер природы, но создал которую дурашливый пивовар в запорожских шароварах, то ли написавший письмо турецкому султану, то ли напИсавший его вытекшей из него протоплазмой живого пива. Слабый раствор протухшего перлового клейстера, настоянный на хмелевых шишках, ты считаешь живым, "дима д" с маленькой буквы? Что ты знаешь о жизни, дима д? Ты не знаешь о ней даже того, что знает учебник биологии за 7-ой класс. Ты знаешь о пиве только то, что ловишь с него кайф, жалкий раб постыдного кайфа, распластанная жаба, препарированная на столе кабинета биологии. Кто станет доверять твоему алкоголизированному сознанию, дима д? Монополизированному алкоголем сознанию никто не доверяет, дима д! Никто не сядет в твой самолет, если ты станешь летчиком. Никто не сядет в твое такси, если ты станешь таксистом. Никто не пойдет на твои уроки, если ты станешь учителем. Никто не станет читать твои стихи, если станешь поэтом. Пиво становится живым, когда оживляется твоей жизнью в той же степени, как ты сам, дима д, становишься от него мертвым. Кто говорит в тебе, когда в тебе говорит пиво, лаская электрические ткани твоего мозга? Чей голос зовет тебя, когда твоя голова наполняется пивом, подобно бидону или двухлитровой банке? И какая подводная лодка всплывает в тебе, когда желтая блевотина поднимается по пищеводу? Уж не та ли самая желтая подводная лодка, не тот ли пресловутый и пресноводный, одутловатый "yellow submarine" - вместилище подводников с горящими глазами, рогами и пятачками вместо носов? Берегись, дима д! Они уже рядом! Они уже сидят у тебя на плечах! Они уже копошатся в твоих волосах! Они уже хихикают и чирикают, приподнимая пряди, играя в сеновал, и я ли слышу нечто отвратительное, как лязганье ножа по точильному бруску, или это уже ты это слышишь?