И хлеба горбушку: ) Вы всегда доносите хлеб домой?)

хлеб и воду - да... водку - не всегда... друзей много.. .

Наутро он пошел за водой к колодцу. Возвращаясь с ведрами, он невольно улыбнулся, взглянув на дом. Ставни растворены на одном окне. Остальные закрыты, словно в доме никого нет. Казалось, взломщики влезли в окно, а затем бросили дом и бежали. Но взломщики-то они сами. Вчера, войдя в дом, они порылись в своих рюкзаках и нашли кое-какую снедь, но есть не стали и питье только чуть пригубили в потемках. Она уверенно поднялась на чердак, достала постельное белье с балки под крышей, снесла его вниз в просторную спальню и застелила кровать. И все время тихо смеялась, смеялась от счастья, бурлившего в ней, но еще не хлынувшего через край, от ожидания, которое так долго жило в душе, что потерялись слова.
Простыни были влажные, жесткие, будто тонкий лед, но все вокруг пылало.
Нагой, он шел с ведрами в холодном утреннем солнце и, взглянув на дом, остановился и стал осматриваться кругом. В прозрачном сентябрьском воздухе стройные, белые стояли березы, кора была мокрая от росы. Он бросил взгляд на свои ручные часы, и улыбка тронула его губы. "Водонепроницаемые" — значилось на них. Да, только проницаемые для стрел любви, мелькнула озорная мысль. Вчера он забыл снять на ночь часы. Только бы он не поцарапал ей кожу. Надо будет проверить.
Поставив на место ведра, он растопил плиту. В ящике нашлись сухие дрова, а сверху даже лежали длинные лучины для растопки. Обитатели дома, оставившие его бог знает сколько лет назад, видно, любили порядок. Чайник вычищен, перевернут дном кверху. Кастрюли развешаны по стенам. В печи хорошая тяга. Дрова вспыхнули от первой же спички.
Стоя на кухне, он слышал, как она, ступая почти беззвучно, выскользнула за дверь. Он даст ей вернуться и лечь и только потом придет смотреть, как она стряхивает с себя сон. Пусть думает, что он все еще у колодца. Услышав, как она, босая, торопливо крадется назад, он снял с огня шипящую яичницу — пусть думает, что он все еще не вернулся с водой. Затем он принялся за блаженные приготовления к завтраку.
Когда поднос был готов — каждому глазунья из двух яиц, помидоры, свежесваренный кофе и подсушенный хлеб, — он поставил на одну из конфорок воду, закрыв остальные кружками, а сам пошел с подносом в спальню, весело и лукаво напевая непременный свадебный марш Мендельсона. Конечно, она не спит. По крайней мере ей не надо будет притворяться, что она заснула.
Но он замер посреди комнаты. Она и вправду спала.
Она спала непритворным сном. Счастье захлестнуло его. Поднос в его руках накренился, посуда поехала вниз.
Отчаянным усилием он спас завтрак в последний миг и бережно опустил поднос у кровати на ящик, служивший им чем-то вроде ночного столика, а затем неслышно растянулся рядом с ней в постели, еще хранившей тепло его тела, тепло, сбереженное периной.
Затаив дыхание, смотрел он, как она спит. А она спала совсем тихо. Он наклонился к ее уху, тронул его губами, еще и еще раз — это было чудесно.
Она раскрыла глаза и взглянула ему прямо в лицо. Губы, свежие губы к губам. Юхан Борген. ТЫ ЛЮБОВЬЮ МЕНЯ УВЕДИ ИЗ ТЕНЕТ ОТЗВЕНЕВШЕГО ДЕТСТВА!. .

То не мещанское житье \И вроде не разруха.. . \В прах исхудалое белье \Развесила старуха. Сергей Рыков Из сборника “Моя хрустальная дорога” 2005 Из цикла “СЕГОДНЯ НЕБО В СИНЯКАХ” Сегодня небо в синяках

Нет!!! Только ПОЛОВИНУ!!!

Всегда, если не встречаю по пути бродячую собаку. :))

Сейчас... да...

Конечно!! ! Как же без "головы-то"?!!))

Нет птичек кормлю

Какой хлеб, хорошо бы самой придти.))))

в детстве приносила только мякиш..