Колумб.. . Что о нем заслуживающего прочтения?

....
Арабы,
французы,
испанцы
и датчане
лезли
по трапам
Коломбова корабля.
«Кто здесь Коломб?
До Индии?
В ночку!
(Чего не откроешь,
если в пузе орган! )
Выкатывай на палубу
белого бочку,
а там
вези
хоть к черту на рога! »
Прощанье — что надо.
Не отъезд — а помпа:
день
не просыхали
капли на усах.
Время
меряли,
вперяясь в компас.
Спьяна
путали штаны и паруса.
Чуть не сшибли
маяк зажженный.
Палубные
не держатся на полу,
и вот,
быть может, отсюда,
с Жижона,
на всех парусах
рванулся Коломб.

4

Единая мысль мне сегодня люба,
что эти вот волны
Коломба лапили,
что в эту же воду
с Коломбова лба
стекали
пота
усталые капли.
Что это небо
землей обмеля,
на это вот облако,
вставшее с юга, —
«На мачты, братва!
глядите —
земля! » —
орал
рассудок теряющий юнга.
И вновь
океан
с простора раскосого
вбивал
в небеса
громыхающий клин,
а после
братался
с волной сарагоссовой,
и вместе
пучки травы волокли.
Он
этой же бури слушал лады.
Когда ж
затихает бури задор,
мерещатся
в водах
Коломба следы,
ведущие
на Сан-Сальвадор.
Вырастают дни
в бородатые месяцы.
Луны
мрут
у мачты на колу.
Надоело океану,
Атлантический бесится.
Взбешен Христофор,
извелся Коломб.
С тысячной волны трехпарусник
съехал.
На тысячу первую взбираться
надо.
Видели Атлантический?
Тут не до смеха!
Команда ярится —
устала команда.
Шепчутся:
«Черту ввязались в попутчики.
Дома плохо?
И стол и кровать.
Знаем мы
эти
жидовские штучки —
разные
Америки
закрывать и открывать! »
За капитаном ходят по пятам.
«Вернись! — говорят,
играют мушкой. —
Какой ты ни есть
капитан-раскапитан,
а мы тебе тоже
не фунт с осьмушкой» .
Лазит Коломб
на брамсель с фока,
глаза аж навыкате,
исхудал лицом;
пустился вовсю:
придумал фокус
со знаменитым
Колумбовым яйцом.
Что яйцо? —
игрушка на день.
И день
не оттянешь
у жизни-воровки.
Галдит команда,
на Коломба глядя:
«Крепка
петля
из генуэзской веревки.
Кончай,
Христофор,
собачий век!.. »
И кортики
воздух
во тьме секут.
«Земля! » —
Горизонт в туманной
кайме.
Как я вот
в растущую Мексику
и в розовый
этот
песок на заре,
вглазелись.
Не смеют надеяться:
с кольцом экватора
в медной ноздре
вставал
материк индейцев.

6

Года прошли.
В старика
шипуна
смельчал Атлантический,
гордый смолоду.
С бортов «Мажестиков»
любая шпана
плюет
в твою
седоусую морду.
Коломб!
твое пропало наследство!
В вонючих трюмах
твои потомки
с машинным адом
в горящем соседстве
лежат,
под щеку
подложивши котомки.
А сверху,
в цветах первоклассных розеток,
катаясь пузом
от танцев
до пьянки,
в уюте читален,
кино
и клозетов
катаются донны,
сеньоры
и янки.
Ты балда, Коломб, —
скажу по чести.
Что касается меня,
то я бы
лично —
я 6 Америку закрыл,
слегка почистил,
а потом
опять открыл —
вторично.
(В. Маяковский)

...Колумб Америку открыл
Страну для нас совсем чужую
Дурак, он лучше бы открыл
На нашей улице пивную
...

"Тебе, Колумб, тебе венец!
Чертеж земной ты выполнивший смело
И довершивший наконец
Судеб неконченное дело,
Ты завесу расторг божественной рукой -
И новый мир, неведомый, нежданный,
Из беспредельности туманной
На божий свет ты вынес за собой.

Так связан, съединен от века
Союзом кровного родства
Разумный гений человека
С творящей силой естества.. .

Скажи заветное он слово -
И миром новым естество
Всегда откликнуться готово
На голос родственный его. " Ф. Тютчев.

***

"Капитана в тот день называли на "ты",
Шкипер с юнгой сравнялись в талантах,
Распрямляя хребты и срывая бинты,
Бесновались матросы на вантах.

Двери наших мозгов
Посрывало с петель.
Миражи берегов,
Покрывало земель
Этих обетованных, желанных,
И колумбовых и магелланных!

Только мне берегов не видать и земель,
С хода в девять узлов сел по горло на мель,
А у всех молодцов благородная цель,
И в конце-то концов, я ведь сам сел на мель!

И ушли корабли, мои братья, мой флот,
Кто чувствительней, брызги сглотнули.
Без меня продолжался великий поход,
На меня ж парусами махнули.

И погоду, и случай безбожно кляня,
Мои пасынки кучей бросали меня.
Вот со шлюпок два залпа - ладно -
От Колумба и от Магеллана.

Я пью пену, волна не доходит до рта,
И от палуб до дна обнажились борта,
А бока мои грязны - таи, не таи,
Так любуйтесь на язвы и раны мои!

Вот дыра у ребра, это след от ядра,
Вот рубцы от тарана, и даже
Видны шрамы от крючьев,
Какой-то пират мне хребет
Перебил в абордаже.

Киль, как старый, неровный гитаровый гриф,
Это брюхо вспорол мне коралловый риф,
Задыхаюсь, гнию, так бывает:
И просоленное загнивает.

Ветры кровь мою пьют и сквозь щели снуют
Прямо с бока на ют, меня ветры добьют.
Я под ними стою от утра до утра,
Гвозди в душу мою забивают ветра!

И гулякой шальным все швыряют вверх дном
Эти ветры, незваные гости.
Захлебнуться бы им в моих трюмах вином
Или с мели сорвать меня в злости!

Я уверовал в это, как загнанный зверь,
Но не злобные ветры нужны мне теперь,
Мои мачты, как дряблые руки,
Паруса, словно груди старухи.

Будет чудо восьмое, и добрый прибой
Мое тело омоет живою водой,
Море, божья роса, с меня снимет табу,
Вздует мне паруса, словно жилы на лбу!

Догоню я своих, догоню и прощу
Позабывшую помнить армаду.
И команду свою я обратно пущу,
Я ведь зла не держу на команду!

Только, кажется, нет больше места в строю!
- Плохо шутишь, корвет, потеснись, раскрою!
Как же так? Я ваш брат, я ушел от беды,
Полевее фрегат, всем нам хватит воды!

До чего ж вы дошли, значит, что мне - уйти?
Если был на мели - дальше нету пути?
Разомкните ряды, что же вы, корабли?
Всем нам хватит воды, всем нам хватит земли,
Этой обетованной, желанной,
И колумбовой, и магелланной! " В. Высоцкий, "Баллада о брошенном корабле".