Поэт, переводчик, педагог Василий ЖУКОВСКИЙ (9 февраля 1783—1852) — один из основоположников романтизма, автор элегий,

Жуковский-поэт неповторим, но во многом принадлежащих
только своему времени.
А вот, своей переводческой деятельностью поэт охватил и запад,
и восток,
и античность. Его огромной заслугой являются переводы на
русский язык Гомера, Фирдоуси, Гете, Шиллера, Байрона,
Вальтера Скотта, братьев
Гримм и многих других поэтов и писателей мира.
Переводы составляют более половины всего написанного
Жуковским. Оставаясь переводами (или переложениями),
они в то же время становятся произведениями оригинальными.
"У меня всё чужое - или по поводу чужого, и всё, однако, моё", -
говорил Жуковский.

Жуковский как переводчик уникален.
Это касается, прежде всего, лирики. Жуковскому свойственна
спонтанность воображения в переводе чужого текста,
подлинное вживание, вчувствование, перевоплощение.
Ведь для перевода он отбирал только то, что было близко ему,
что отвечало его собственному душевному состоянию,
созвучными ему.
Для меня, в первую очередь баллады Шиллера.
"Кубок" Жуковского-это вольный перевод стихотворения
"Нырялыцик". Название оригинала говорит о том, что для
немецкого поэта важен был образ главного героя,
совершающего конкретное действие - НЫРЯТЬ.
Жуковский акцентирует внимание на предмете - кубке.
Кубок стал важнейшим сюжетообразующим элементом баллады.
В. Жуковский привнёс своё и он делится мыслями, чувствами,
которых нет в немецком подлиннике. Он построил свою
балладу на чувствах смелости, произвола, каприза и жалости
до конца.
"Кто, рыцарь ли знатный иль латник простой,
В ту бездну прыгнет с вышины?
Бросаю мой кубок туда золотой:
Кто сыщет во тьме глубины
Мой кубок и с ним возвратится безвредно,
Тому он и будет наградой победной".
Так царь возгласил, и с высокой скалы,
Висевшей над бездной морской,
В пучину бездонной, зияющей мглы
Он бросил свой кубок златой.
"Кто, смелый, на подвиг опасный решится?
Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится?"

Отуманенным потоком
Жизнь унылая плыла;
Берег в сумраке глубоком;
На холодном небе мгла;
Тьмою звезды обложило;
Бури нет - один туман;
И вдали ревет уныло
Скрытый мглою океан.

Было время - был день ясный,
Были пышны берега.
Были рощи сладкогласны,
Были зе́лены луга.
И за ней вились толпою
Светлокрылые друзья:
Юность легкая с Мечтою
И живых Надежд семья.

К ней теснились, услаждали
Жирный путь ее игрой
И над нею расстилали
Благодатный парус свой.
К ней Фантазия летала
В блеске радужных лучей
И с небес к ней прикликала
Очарованных гостей:

Вдохновение с звездою
Над возвышенной главой
И Хариту с молодою
Музой, Гения сестрой;
И она, их внемля пенье,
Засыпала в тишине
И ловила привиденье
Счастья милого во сне!

Все пропало, изменило;
Разлетелися друзья;
В бездне брошена унылой
Одинокая ладья;

Року странница послушна,
Не желает и не ждет
И прискорбно-равнодушна
В беспредельное плывет.

Что же вдруг затрепетало
Над поверхностью зыбей?
Что же прелестью бывалой
Вдруг повеяло над ней?
Легкой птичкой встрепенулся
Пробужденный ветерок;
Сонный парус развернулся;
Дрогнул руль; быстрей челнок.

Смотрит... ангелом прекрасным
Кто-то светлый прилетел,
Улыбнулся, взором ясным
Подарил и в лодку сел;
И запел он песнь надежды?
Жизнь очнулась, ожила
И с волненьем робки вежды
На красавца подняла.

Видит... мрачность разлетелась;
Снова зе́ркальна вода;
И приветно загорелась
В небе яркая звезда;
И в нее проникла радость,
Прежней веры тишина,
И как будто снова младость
С упованьем отдана.

О хранитель, небом данный!
Пой, небесный, и ладьей
Правь ко пристани желанной
За попутною звездой.
Будь сиянье, будь ненастье;
Будь, что надобно судьбе;
Все для Жизни будет счастье,
Добрый спутник, при тебе.
--
Что наш язык земной пред дивною природой?
С какой небрежною и легкою свободой
Она рассыпала повсюду красоту
И разновидное с единством согласила!
Но где, какая кисть ее изобразила?
Едва-едва одну ее черту
С усилием поймать удастся вдохновенью...
Но льзя ли в мертвое живое передать?
Кто мог создание в словах пересоздать?
Невыразимое подвластно ль выраженью?
Святые таинства, лишь сердце знает вас.
Не часто ли в величественный час
Вечернего земли преображенья -
Когда душа смятенная полна
Пророчеством великого виденья
И в беспредельное унесена,
Спирается в груди болезненное чувство,
Хотим прекрасное в полете удержать,
Ненареченному хотим названье дать -
И обессиленно безмолвствует искусство?
Что видимо очам - сей пламень облаков,
По небу тихому летящих,
Сие дрожанье вод блестящих,
Сии картины берегов
В пожаре пышного заката -
Сии столь яркие черты -
Легко их ловит мысль крылата,
И есть слова для их блестящей красоты.
Но то, что слито с сей блестящей красотою,
Сие столь смутное, волнующее нас,
Сей внемлемый одной душою
Обворожающего глас,
Сие к далекому стремленье,
Сей миновавшего привет
(Как прилетевшее незапно дуновенье
От луга родины, где был когда-то цвет,
Святая молодость, где жило упованье),
Сие шепнувшее душе воспоминанье
О милом радостном и скорбном старины,
Сия сходящая святыня с вышины,
Сие присутствие создателя в созданье -
Какой для них язык? Горе душа летит,
Все необъятное в единый вздох теснится,
И лишь молчание понятно говорит.
--
…Не нужны мне венцы вселенной,
Мне дорог ваш, друзья, венок!
На что чертог мне позлащенный?
Простой, укромный уголок,
В тени лесов уединенный,
Где бы свободно я дышал,
Всем милым сердцу окруженный,
И лирой дух свой услаждал, -
Вот все - я больше не желаю,
В душе моей цветёт мой рай.
Я бурный мир сей презираю.
О лира, друг мой! утешай
Меня в моём уединеньи..

После чтения А. Пушкиным "Руслана и Людмилы" В. Жуковский подарил ему свой литографированный портрет с надписью: "Победителю-ученику от побеждённого учителя - в тот высокоторжественный день, в который он окончил свою поэму Руслан и Людмила. 1820, марта 26, великая пятница".

Опять Вы все перепутали... Это неправильный Жуковский. Правильный Жуковский -- Николай Егорович, изначально математик, но впоследствии большой спец сначала по гидро-, а потом и по аэродинамике, профессор МВТУ (тогда еще не имени Баумана), учитель Туполева и Сикорского и просто феерически бородатый мужЫк...
_

"Закон-на улице натянутый канат, Чтоб останавливать прохожих средь дороги, Иль их сворачивать назад, Или им путать ноги. Но что ж? Напрасный труд! Никто назад нейдет! Никто и подождать не хочет! Кто ростом мал-тот вниз проскочит, А кто велик-перешагнет"В. Жуковский

Знаем строки о милых спутниках

Н. В. Гоголь:

"...Жуковский, наша замечательнейшая оригинальность! Чудной, высшей волей вложено было ему в душу от дней младенчества непостижимое ему самому стремление к незримому и таинственному. Не знаешь, как назвать его - переводчиком или оригинальным поэтом. Переводчик теряет собственную личность, но Жуковский показал ее больше всех наших поэтов.