как часто вы себя в чем-то убеждаете, переча своему желанию.. ? и не сожалеете ли вы о том

О, неспроста вы назвали желания собственными, ибо и несобственные желания тоже существуют, и, подобно демонам, слетаются они на слабую душу и одолевают ее, дразня и провоцируя, обольщая и увещевая, а зачастую и насилуя ее, порабощая и удерживая во власти ужасом и угрозами. Иметь собственные желания – это и значит быть великим человеком, ибо мелкие люди не имеют их, собственных желаний, и, подобно пчелам трудовым, подвластным феромонам, источаемым маткой, следуют они за человеком, одаренным способностью желать и не бояться желаний своих. Древние японцы растили своего царя сызмальства, потакая каждому его капризу, тщательно следя за тем, чтобы ни нога, ни рука, ни голова, ни туловище ребенка никогда не касались открытой земли. Так они создавали человека, способного иметь собственные желания, которому, когда он вырастал, подчинялись беспрекословно, и не только потому, что таков был обычай и закон, но и потому что сила исходила из такого человека, не приписанная ему, не волганная в него, и не положенная ему по должности, сила, которую современные люди назвали бы харизмой. Древние японцы знали, что человек, способный на собственные желания, волшебен, как талисман, и всемогущ, как бог: настолько, что не только люди, но и животные, и даже силы природы станут подчиняться ему. По его слову улягутся ураганы, отступит засуха, прекратятся муссоны. Все, что требовалось от царя – оставаться верным собственному желанию, оставаться неподражаемым и свободным от любого влияния, быть и оставаться вовеки единственным профессионалом, единственным специалистом и единственным умельцем в великом умении ХОТЕТЬ.
Спросите меня, хочу ли я пить? И я не отвечу вам, потому что я не знаю правды даже об этом. Спросите, хочу ли я есть? И я не отвечу вам, потому что я не знаю правды и об этом тоже. Спросите меня, почему я был женат, любил или ненавидел я жену свою? И все, что я смогу сказать наверняка – НЕ ЗНАЮ Я НИЧЕГО. Глупый ищет свободы, и думает, что хочет ее – но на самом деле он просто не знает, чего хочет, и потому нарушает все обязательства и нарушает все клятвы, надеясь найти свободу взрыва, подрывая доверие каждого, кто встретится ему. Любой прохожий становится средством для обретения свободы – потому что любому можно что-то пообещать, и, спустя мгновение, предать. Он предал родителей во имя свободы, он предал учителя во имя свободы, он предал друга во имя свободы, он предал бога, предал безбожие, он готов предать все, всех, готов предавать всегда. Свобода его начинается в момент разрыва цепей, жаль, что в тот же момент она и заканчивается, и требуются новые узы, чтобы, порвав их, снова обрести свободу, которая длится не дольше, чем способно длиться впечатление от свободы. И все это лишь потому, что он не знает, чего, собственно, хочет. Возможно, он хочет судьбы. Но на самом деле он хочет желать. Из зависти к чужим желаниям он хочет того, чего хотят одаренные правом желать, но у него не получается исполнить желания. Он хотел бы стать Казановой, но женщины скучны ему. Он хотел бы стать рыболовом, но чужая река не захватывает его. Он хотел бы стать военным, но война не воспламеняет его. Он смотрит на этот мир желающих людей и не может найти образца для подражания, потому что, подражая чужому желанию, невозможно испытать желание свое. Он полон зависти заики к ораторам, зависти близорукого к видящим. Он просит их о помощи, но никто не хочет помогать ему, потому что ему нечем помочь. Свобода «от» становится его манией, и ему кажется, он отыскал свое предназначение, хотя на самом деле нашел ничье. И, конечно, он жалеет, что сдерживался и не поступал так, как хотел, потому что, не найдя собственных желаний в настоящем, он начинает верить, что они были в прошлом. Но правда состоит в том, что его желаний не было, нет и не будет. Если дар – это избыток, а желание – это нехватка, то он бездарен как в возможностях, так и в потребностях.
P.S.= комментарий.

никогда.

Каждое утро. А кто кроме меня сделает чище. Говорю что хобби, что получаю заряд энергии на весь день. Но годы идут, и хандра все чаще дает о себе знать. Особенно сейчас, когда этот холод и мусор, становится все больше. Скорей бы снег. И так, пока не выйдешь из дома. На воздухе мысли работают по другому. Холод делает работу быстрее и от этого становится снова легко.

Убеждаюсь часто и сожалею. . а желания остаются...

такого не бывает - наступать себе на горло не в моих правилах.

Когда не хочется что-то делать, а делать нужно - убеждаю себя, чтобы не ругать за леность через некоторое время, правда не всегда удается с собой договориться))