Психология
"Читающая женщина таинственней, красивей говорящей во сто крат" Вы согласны с поэтом?
Поэт говорит не столько о женщинах, сколько о своей проблеме восприятия женщин. Из молчаливой, занятой чтением женщины он может придумать любой идеальный образ, т. е. создать иллюзию. А если женщина говорит, то лишает данного человека иллюзий, "обрубает" его фантазии об идеале красоты и таинственности. Соглашаюсь только с тем, что поэт предпочитал жить в своем иллюзорном мире, и был не готов к восприятию реальности. Данушка, извините за безэмоциональный психологический анализ.
Совершенно согласна !
Если женщина умеет красиво и витиевато говорить.., она не менее загадочна и таинственна..
Да, мужчины всегда предпочитают, чтобы женщины были чем-нибудь отвлечены, пока они их оценивают взглядом)))
Совершенно не согласен. Шучу, конечно. Как говорил Мао Дзедун, будешь много читать - императором не станешь. Итак, что, собственно говоря, я имею в виду?
Был когда-то обрубком я фиговым, пнем бесполезным,
Как в нерешимости плотник, скамью ли тесать иль Приапа,
Богом мне быть указал. Поэтому бог ныне грозный
Всем ворам я и птицам; воров я пугаю рукою
Да и ярко-красным нахально приподнятым колом;
А неотвязчивых птиц пугает тростник, что привязан
На голове у меня, в новый сад им мешая садиться.
Прежде сюда, как выбросят труп из темной каморки,
Раб сотоварищ его отправлял на бедных носилках:
Общее здесь находилось для бедного люда кладбище,
Для Пантолаба шута и для Номентана мотыги.
Спереди в тысячу футов, а в поле на триста вещает
Столб: «Не может никто унаследовать места кладбища».
Ныне на Эскивлине жить можно безвредно, гуляя
По озаренной солнцем насыпи, где лишь видали
С грустью, как безобразили белые кости все поле;
Мне же ни воры, ни звери, привычные часто слоняться
В этих местах, не так досаждают заботой как бабы,
Что песнопениями, да ядами все извращают
Души людей; вот их ни известь каких-либо родом,
Ни прогнать не могу, а только луна свой покажет
Лик прекрасный, костей оне ищут и трав вредоносных.
Видел сам я как, подобравши черное платье,
Шла босая Канидия, простоволосая, с воем
С ней и Сагана, постарше летами, и бледныя обе
Страшны были на вид. Тут начали землю ногтями
Обе рыть и чернаго рвать зубами ягненка,
Кровь из него сливая в ямку, оттуда желая
Выманить ман, чтобы души отшедших давали ответы.
Тут и кукла из волны, побольше, чтоб строго карала меньшую;
Восковая стояла покорно и с видом рабыни,
Зная, что ей погибать. Одна взывает к Гекате,
А к Тизифоне жестокой другая. Тут увидал бы
Ты и змей, и адских бродящих собак, и от сраму
В краске луну, что ушла за памятник скрыться могильный.
Ежели в чем я солгал, то пусть извержением белым
Вороны голову мне загрязнят и меня обмарают
Юлий и дрянь Педиатия вместе с Вораном пройдохой.
Что исчислять понемногу? Когда раздалися взаимной
Речи теней и Саганы печально-пискливые звуки,
Как таинственно в землю запрятали волчий подбрюдок
С зубом змеи полосатой и стал уже от куклы из воску
Злей разгораться огонь, чтоб не быть мне свидетелем праздным
Страх внушающих воплей двух фурий и всех их проделок,
Словно надутый пузырь разорвавшийся – громко – я рыкнул,
Задом растреснувшим пень: оне же помчались в город.
Как полетели тут зубы Канидии, чепчик Саганы,
Всякия сборныя травы, а тут с локтей их и петли
Все заговорныя то ж было видеть смешно и забавно.
Был когда-то обрубком я фиговым, пнем бесполезным,
Как в нерешимости плотник, скамью ли тесать иль Приапа,
Богом мне быть указал. Поэтому бог ныне грозный
Всем ворам я и птицам; воров я пугаю рукою
Да и ярко-красным нахально приподнятым колом;
А неотвязчивых птиц пугает тростник, что привязан
На голове у меня, в новый сад им мешая садиться.
Прежде сюда, как выбросят труп из темной каморки,
Раб сотоварищ его отправлял на бедных носилках:
Общее здесь находилось для бедного люда кладбище,
Для Пантолаба шута и для Номентана мотыги.
Спереди в тысячу футов, а в поле на триста вещает
Столб: «Не может никто унаследовать места кладбища».
Ныне на Эскивлине жить можно безвредно, гуляя
По озаренной солнцем насыпи, где лишь видали
С грустью, как безобразили белые кости все поле;
Мне же ни воры, ни звери, привычные часто слоняться
В этих местах, не так досаждают заботой как бабы,
Что песнопениями, да ядами все извращают
Души людей; вот их ни известь каких-либо родом,
Ни прогнать не могу, а только луна свой покажет
Лик прекрасный, костей оне ищут и трав вредоносных.
Видел сам я как, подобравши черное платье,
Шла босая Канидия, простоволосая, с воем
С ней и Сагана, постарше летами, и бледныя обе
Страшны были на вид. Тут начали землю ногтями
Обе рыть и чернаго рвать зубами ягненка,
Кровь из него сливая в ямку, оттуда желая
Выманить ман, чтобы души отшедших давали ответы.
Тут и кукла из волны, побольше, чтоб строго карала меньшую;
Восковая стояла покорно и с видом рабыни,
Зная, что ей погибать. Одна взывает к Гекате,
А к Тизифоне жестокой другая. Тут увидал бы
Ты и змей, и адских бродящих собак, и от сраму
В краске луну, что ушла за памятник скрыться могильный.
Ежели в чем я солгал, то пусть извержением белым
Вороны голову мне загрязнят и меня обмарают
Юлий и дрянь Педиатия вместе с Вораном пройдохой.
Что исчислять понемногу? Когда раздалися взаимной
Речи теней и Саганы печально-пискливые звуки,
Как таинственно в землю запрятали волчий подбрюдок
С зубом змеи полосатой и стал уже от куклы из воску
Злей разгораться огонь, чтоб не быть мне свидетелем праздным
Страх внушающих воплей двух фурий и всех их проделок,
Словно надутый пузырь разорвавшийся – громко – я рыкнул,
Задом растреснувшим пень: оне же помчались в город.
Как полетели тут зубы Канидии, чепчик Саганы,
Всякия сборныя травы, а тут с локтей их и петли
Все заговорныя то ж было видеть смешно и забавно.
А помнишь как к тебе я бегал пацаном
Ты томик Пушкина читала в сквере
И мне тогда поэзия казалась сном
И как же я в тебя мальчишкой верил.
Михаил Круг однако.
Ты томик Пушкина читала в сквере
И мне тогда поэзия казалась сном
И как же я в тебя мальчишкой верил.
Михаил Круг однако.
Смотря что читающая ))


Нет. Поэт просто влюбился в читающую девушку и написал эти строки. Он мог влюбиться в говорящую и написать тоже самое о ней. Тот кто писал/пишет стихи знает как они пишутся))) В кого в любляемся те для нас идеальны.
а молчащей женщине - вообще цены нету...
Некоторые девушки (особенно в наше время) кажутся красивыми, пока не откроют рот :)

Люблю читать с детства, когда удается хватаюсь за книжку. Но сейчас нечитун напал, как недели 2 Много волнующих, беспокойных мыслей в голове блуждает, в моей светлой голове ( светлой, не комплимент себе, а от цвета волос:)) Не могу на чтении сосредоточиться...
Айдана Жандарбекова
Что за мысли, секрет?
ВОЗМОЖНО )))
Похожие вопросы
- Почему женщине одной... в сто крат труднее.. чем мужчине?
- Вот интересно.Одни книги умные на изусть учат,а другие не одной не прочитав мудрее в сто крат.Как так? :-)
- Чем вам близки далёкие друзья? И можно ли сказать, что один далёкий друг быть может во сто крат дороже близких двух?
- Почему люди, издеваясь над другими, чаще всего теми, кто лучше их во сто крат, бывают такими жестокими?
- Вы согласны с поэтом ?..или у вас иное представление о СЧАСТЬЕ?
- Иосиф Бродский: Человек не сумма своих убеждений, а сумма своих поступков. Согласны с поэтом?
- Кто придумал миф о том что русские женщины самые красивые? согласен красивые.. но и скромные?
- У мужчин альфасамцом считается тот, кто сильнее, а у женщин кто красивее?
- Мужчины боятся красивых женщин... Как красивой женщине стать счастливой?
- Заметила сегодня)...Сколько же красивых женщин на наших улицах! Вопрос - почему наши женщины такое красивые?))
Я Круга люблю и Высоцкого)