Задание описано. Пожалуйста, срочно.

Осенним вечером, случилось мне плыть по угрюмой сибирской реке. Вдруг на повороте реки, мелькнул огонёк.
Свойство этих ночных огней - приближаться, побеждая тьму и сверкать, манить своей близостью. Казалось, что ещё несколько ударов веслом, - и путь окончен.
Долго мы ещё плыли. Ущелья и скалы выплывали, и двигались, и уплывали, теряясь в бесконечной дали. А огонёк всё стоял впереди, переливаясь и маня...
Всё это часть вспоминается, теперь и эта тёмная река, затенённая скалистыми горами, и этот живой огонёк. Но жизнь течёт в тех же угрюмых берегах, а огни ещё далеко. И опять приходится налегать на вёсла...

Как-то давно, тёмным осенним вечером, случилось мне плыть по угрюмой сибирской реке. Вдруг на повороте реки, впереди, под тёмными горами мелькнул огонёк.

Мелькнул ярко, сильно, совсем близко…

— Ну, слава богу! — сказал я с радостью, — близко ночлег!

Гребец повернулся, посмотрел через плечо на огонь и опять апатично налёг на весла.

— Далече!

Я не поверил: огонёк так и стоял, выступая вперёд из неопределённой тьмы. Но гребец был прав: оказалось, действительно, далеко.

Свойство этих ночных огней — приближаться, побеждая тьму, и сверкать, и обещать, и манить своею близостью. Кажется, вот-вот ещё два-три удара веслом, — и путь кончен… А между тем — далеко!..

И долго ещё мы плыли по тёмной, как чернила, реке. Ущелья и скалы выплывали, надвигались и уплывали, оставаясь назади и теряясь, казалось, в бесконечной дали, а огонёк всё стоял впереди, переливаясь и маня, — всё так же близко, и всё так же далеко…

Мне часто вспоминается теперь и эта тёмная река, затенённая скалистыми горами, и этот живой огонёк. Много огней и раньше и после манили не одного меня своею близостью. Но жизнь течёт всё в тех же угрюмых берегах, а огни ещё далеко. И опять приходится налегать на весла…

Но всё-таки… всё-таки впереди — огни!..

В. Г. Короленко, 1900 г.