Пишу книгу про ГУЛАГ. Кaк оцените эту сцену?

Рабочее название книги "Не песня, а жалобный крик" повествует о бывшем майорe пограничных войск и чемпионе округа по боксу Павле Соболеве который по додносу одного из сослуживцев попадает на Колыму в 1945 году по 58-статье на 8 лет. Бывший пограничник и боксер на каждый удар отвечает ударом и за это получит доверие от блатных. Это эпизод стычки с суками в конце 1947 года:
Дверь открылась без всегдашнего пугающего скрежета. Первым в камеру
вошел здровенный амбал со зврениым оскалом на лице и в коричневом костюме. Гость огляделся цепким взглядом и
сказал, .
не поворачивая к дверям головы:
- Спят, хозяин. Входи.
Слова шли, словно из глубины желудка-с легким вороньим скрежетом.
- Чугунок! - как имя собственной беды, выдохнул осунувшийся Юрка Князь. -
Отгуляли воры.. .
- Кто это? - спросил недоуменно Соболев.
- Витя Чугунок-главная сука Союза! - Князь закрыл глаза. - Наручники за спиной
разгибает. Подельнику моему на Широком кадык вырвал пальцами. Из живого
человека - кадык.. .
И опять повторил шепотом:
- Отгуляли воры.. .
На пороге появился еще один гость. На этот раз необыкновенно
располагающий молодой человек чем тридцати в надраенных, без единой морщинки хромовых сапогах сапогах.
Он озирал мир полными сдержанной нежности голубыми глазами, и возникало
невольное желание ему улыбнуться. Гость был солнечный, откровенно
счастливый и составлял полную противоположность Вите Чугунку.
Прямо с порога человек прошел к скамье у стола.
Сел, сцепив в лихой крендель слегка кривоватые ноги.
Отчего стал еще более по-деревенски приятным парнем.
- А это Гриша Рибентроп! правая рука Чугункаю Это гроб, Паша! Ну да, вором
жил, вором и сдохну.
- Кто нм позволил? Где охрана? !
- Не шуми. Они по запарке и фраера замочить могут. Чугунок нынче-и
судья, и надзиратель. Трюмиловка!
Шепот вора разбудил в нем наконец чувство собственной опасности и
вместе с тем непонятную в ней потребность. Павел догадался: он
рассчитывает остаться зрителем, это просто животный интерес. Ему стало
протнвно от нечувствия к чужой судьбе, захотелось снова уснуть, чтобы
ничего не видеть далее.. .
В брак входили новые люди, по большей части крупные, сытые. Они
сжимали в руках стальные забурники. Каждый сразу занимал свою позицию,
оставляя место вокруг себя для замаха п удара.
Время торопливо жгло невидимые минуты. Оно словно чувствовало запах
будущей крови, спешило утолить свое кровожадное любопытство. 1 - 1 он
ненавидел время.. .
Под конец двое здоровых мужиков внесли лист железа, а третий-две
кувалды с железными ручками.
- Зачем все это? - едва слышно спросил Соболев.
- Сказано - трюмить будут. Ты только не смотри, когда меня начнут.. .
Юра Князь о чем-то вспомнил, окликнул соседа:
- Андрюха!
Половой скосил глаза, но не откликнулся.
- Дай мойку: сам уйду.
И рывком обнажил на руке вены. В это мгновение из-за столба,
подпирающего верхние нары, выскочил Шахматист и кинулся к Рибентропу. Ближний
из сук вскинул забурник, но тут же осел, схватившись свободной рукой за
распоротый живот. Шахматист был почти у цели, когда огромная клешня Чугунка
поймала его кисть. Окровавленный нож вывалился на пол, и тогда профссиональный убийца
захватил в тиски шею вора, багровея, поднял над землей. Все произошло так
быстро, что никто не успел осознать что в бараке стало на две жизни меньше.
- Зачем же так? - опечаленный Гриша Рибентроп смахнул с сапога брызги утерянной
Шахматистом кровавой слюны. - Он умер непозволительно легко. Это награда, а
не наказание. Наказание есть очищение, а это.. . больше походило на
расправу.
ЧУгунок поднялся со скамьи, широко всем улыбнулся. Улыбка его опять
смутила настороженных обитателей барака, а он продолжил, по-видимому, зная
ей цену:
- Негодяй заслужил наказание. Мы будем продолжать воспитывать.. .
- Кувалдой? - насмешливо спросил с верхних нар Ваха Грозненский.
Чугунок искусно сыграл удивление, голос его наполнили новые, искренние
нотки.