Проза А. И. Солженицына "Крохотки"

В центре «крохотки», как всегда, — всего лишь одно мгновение жизни, маленькая картинка, которая в силу остранённости изображения («На восходе солнца выбежало тридцать молодых на поляну,
расставились вразрядку все лицом к солнцу, и стали нагибаться, приседая,
кланяться, ложиться ниц, простирать руки, запрокидываться с колен. И так —
четверть часа» ) вырастает в знак всеобщего, в символ нашей цивилизации, которая «служит терпеливо и внимательно телу своему» , но не духу.
Неслучайно, подготавливая ироническое сближение зарядки с «молитвой» , данное в концовке («Нет, это не молитва. Это зарядка») , художник описание зарядки дает в высоком стилевом ключе: «все лицом к солнцу» , «ложиться ниц» , «простирать», «воздевать руки» .
Принцип укрупнения мгновения жизни, уродливого или прекрасного, из которого, как из тугого бутона, развертывается целостная и завершенная, но лапидарнейшая картина, — принцип, изначально присущий жанру рассказа, но доведенный до предельной лаконичности, —основа «крохоток» Солженицына, давних и нынешних.

В «крохотках» 58–60 годов — и в этом их отличие от поздних — обнаженнее обозначены волнующие писателя социальные темы. В рассказах же последних лет все отчетливее выдвигаются на первый план вопросы всечеловеческие, философские. Конечно, они возникали и раньше. Это были раздумья о сути красоты, о свободе, о вере и безверии, о смерти («Озеро Сегден» , «Путешествие вдоль Оки» , «Мы-то не умрём! » и др.) .
Но они, эти проблемы, всегда тесно, иной раз напрямую, сопрягались с
социальными узлами жизни, жизни под прессом «земной власти» , тогда тоталитарной. Начальной внутренней опорой художнику было не оставлявшее его чувство красоты природного мира, залог веры в высшие начала бытия. Солженицынское чувство прекрасного питалось глубинно народными, национальными представлениями. Перечтем еще раз отрывок из рассказа
«Озеро Сегден» : «Сегденское озеро — круглое, как циркулем вырезанное. Если крикнешь с одного берега (но ты не крикнешь, чтоб тебя не заметили) — до другого только эхо размытое дойдёт. Обомкнуто озеро прибрежным лесом. Лес ровен, дерево в дерево, не уступит ни ствола. Вышедшему к воде, видна тебе вся окружность замкнутого берега: где жёлтая полоска песка, где серый камышок ощетинился, где зелёная мурава легла. Вода ровная-ровная, гладкая без ряби, кой-где у берега в ряске, а то прозрачная белая — и белое дноУлавливается нерасторжимая связь земли (озера) и неба: «Озеро в небо смотрит, небо — в озеро» . Другими словами, взор художника охватывает картину мира как целостность, что свойственно национальному русскому духу в его высших устремлениях.