Как Вы так уверенно вжились в роль и играете себя?

Да. С детсадовских времён.

Талант от Бога!

А больше не во что играть. Только в себя)

Человеку его «себя» играют окружающие (люди и прочие предметы).
Человек смотрится в зеркало Окружения и играет «собой».
Это значит, что Моё окружение – это и есть Моё «себя» (моя роль «себя»).
Моё окружение (которым я "верчу, как хочу") – это моё «себя».

Роль «себя» и роль «окружения» - это (всегда) одна роль (а не две).
Откуда берётся окружение? Я его представляю (воображаю) «себе».
Ведь я имею (то или иное) представление обо всём (обо всех) в моём окружении. И вот это представление об окружении – это и есть моё представление о «себе».

«Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты». «С кем поведешься, от того и наберешься». «Не судите, да не судимы будете».
Но если я не буду судить «других», то у меня (совсем) не будет «себя». Представление о «себе» - это награда (наказание?) за суждение (=со-творение) «других». Не знающий «других» не знает «себя» (свободен от «себя»).

Таким образом, всё Дело – в «знаниях» о «других». Чтобы играть «себя», необходимо играть «других». В этом смысле все «другие» - это (получается) наши марионетки (куклы), которыми мы (более-менее уверенно) играем в «себя».
Чем больше в нас уверенности (=веры) в «других», тем (автоматически) больше уверенности (=веры) в «себя». Чем больше сомневаемся в «других», тем больше сомневаемся в «себе».

Как мы так уверенно вжились в роль и играем себя?
Только благодаря тому, что мы так уверенно вжились в «других» (=играем роли всех без исключения «других»). «Я» играю роли всех «других». И только за счёт этого «Я» так уверенно вжился в роль и играю себя. А как иначе? «А иначе нам удачи не видать».
«…
В эту ((Варфоломеевскую?)) ноченьку немало
Баб с солдатами шептало:
«Без тебя, хоть милый плачь,
Протруби и мне трубач!»...»

Но (конечно) мы играем "других" не-осознанно ("под-сознательно"). Осознанно играть (вероятно) не-интересно (скучно). Ведь мы играем лишь сами с собой и лишь сами для себя. Поэтому в той мере, в какой мы осознаём (=узнаём) себя в роли "других", мы перестаём играть в "других". Мы играем роли "других" лишь в той мере, в какой не осознаём "себя" в роли "других" (в какой наша правая рука не знает, что делает наша левая рука).

«У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая,
чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.»

"Милостыня" – это тайная от сознания игра в «других». «Другие» - это (поэтому) «Отец твой».
Каким образом «Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно»? Образом «себя».
Явное у нас – образ (роль) «себя», а тайное у нас – образы (роли) «других». Но (фактически) это абсолютно одно и то же.
Мы (под-сознательно?) играем все (без всякого исключения) роли "других". И этим самым (сознательно?) играем роль "себя".

Поскольку роли "других" и роль "себя" - это одна роль, а не две, то здесь не может быть (как такового) разделения на сознательное (явное) и под-сознательное (тайное).
И роль "себя", и (все) роли "других" - это одномоментно и явное, и тайное.

«Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы.»

хм... как раз наоборот. все роли сыграны и теперь живу просто один день здесь и сейчас. пишу сказки и списки всяких разностей, верю в Бога, помогаю людям, улыбаюсь утру, выпивая чашечку кофе. ценю мир покой и тишину. как хорошо быть собой.

никогда не играли