Может ли настоящий пост сопровождаться желанием кушать? Христос по прошествии 40 дней взалкал (захотел кушать)

Всё верно. В ИДЕАЛЕ кушать не должно хотеться. Человек в особом состоянии. Но для этого состояния желательно уединение, сосредоточение на духовном. Но это полный пост. Вообще без еды. А если человек постится, находясь в трудах, заботах, то очень сложно. Поэтому больных, путешествующих и т. д. от поста практически освобождали.

Идеальный пост (когда не кушаешь и кушать не хочется, при этом молишься, работаешь над собой) очень сильно обновляет и укрепляет дух и душу. 40 дневный пост даёт запас духовной силы на целый год...

режим - наелись и лежим: пост сдал, пост принял, посуду помыл, число, подпись, Желаниепокушать.

Что такое пост, очень ясно и подробно написано в книге пророка Исайи, в 58 главе

Разница между Потапом Потаповичем и Христом состоит в том, что когда Христос захотел покушать, он ВЗАЛКАЛ, а когда Потап Потапович взалкал, он ЗАХОТЕЛ ПОКУШАТЬ. Мы говорим на пошлейшем наречии, где слова утратили величие. Язык стал робок, слаб, суетлив, неряшлив и услужлив, как половой в трактире. Опошление языка разделяет общую судьбу с опошлением идеалов. В 60-ые, когда еще удивляли полеты в космос, официальная пропаганда пела дифирамбы героям, а народ пел частушки типа "Валентина Терешкова носит желтые трусы". Идеалы требовательны. Они взыскивают. Идеал возвышается над народом, как грозный завуч над двоечником. Идеалы - они как прокуроры. В конце концов, сам язык начинает уличать народ в пошлости, и тогда народ опошляет свой язык, заменяя ланиты на щеки, персты на пальцы, уста на губы и "взалкать" на "кушать захотелось". А я вот не уверен, приводилось ли мне хотя бы раз в жизни ВЗАЛКАТЬ. Возможно, старославянский, церковный язык хранит в себе духовный идеал народа, который на нем говорил. И тогда пост - это языковой эксперимент: если ты преодолеваешь языковой барьер - ты преодолеваешь и барьер скорости света.

Лет в пять меня занимал вопрос: если мировой объект "пустит" меня, я смогу его познать целиком и весь. Но плату он возьмет соответствующую: чтобы познать всё снаружи, я должен отдать всё внутри. Но тогда исчезнет и тот, кто познает, то есть, смерть есть абсолютное познание, покупаемое абсолютным исчезновением познающего. Это меня огорчало, и я понимал, что быть живым и надеяться познать все идеи мира не получится. Все, что мне будет дано - только частичное, кривое, корявое и приблизительное знание. Но недавно я понял, что все не так уж и безнадежно. Да, мне не познать устройство кузнечика и не услышать рост травы. Но что я могу - так это приблизить собственное тело к его идеалу. И тогда удастся понять хотя бы его устройство и услышать его тайный процесс. До сих пор мне мешало сделать это безумие, порожденное ядами. Это не только алкоголь, табак, лекарства, но и просто пища, потому что любая пища, (а мясная и хлебная в особенности) пьянит, просто мы не договорились называть вызванные пищей следствия опьянением. Пища требует пищи, как наркотик - наркотиков, никотин - никотина, алкоголь - алкоголя. Мы закручены в этих колесах, как герой Чарли Чаплина в фабричных шестеренках. Мы не слышим голоса единственной жизни, которая нам дана, и которую мы могли бы слышать. За шумом отравлений мы не слышим космоса в себе, а в нас - космос. В нас - всё, и устройство кузнечика, и музыка растущей травы. Это все доступно, и это можно познать в прямом смысле слова - как свои пять пальцев. Но глушители не дают разобрать - почти ничего не слышно, так, обрывки.

Чтобы услышать Космос, чтобы хотя бы чувственно познать мировой Объект, следует очиститься от всех опьянений: от опьянения товарами, едой, питьем, развлечениями, друзьями и даже от опьянения религией. Однажды на 19-ый день голодания со мной это случилось. Кое-что мне открылось, хотя так же и закрылось уже через час. Я понял, как можно любить всех людей. Это знание ничего мне не дало, кроме понимания того, что это возможно. Сейчас я, разумеется, не нахожусь в этой любви. Но это было. Что-то похожее на умиление всеми кошками в мире, но только не кошками, а людьми. Это возможно только в случае выхода за пределы человечества, и на несколько часов мне разрешено было побыть не человеком, а как бы над-человеком. Впрочем, это переживание оказалось совершенно бесполезным, хотя и очень приятным. Этот опыт не прибавил мне популярности, человеческой любви, не дал ни денег, ни крова, ни кредита в банке. Я даже думаю, что никто не поймет, что именно я тогда пережил. Да и не нужно, видимо, это никому понимать. Но если бы у меня была возможность остаться жить в другом человечестве, над-человечестве, состоящим из людей, постоянно чувствующих эту вселенскую любовь - я отдал бы за это жизнь.
_______________________________________________________________

Пост - это приближение к Богу.
Исаия 58 гл.

Можно лапу сосать как медведи.