⇢ почему правительство царской России считало недопустимым создание музея в Ясной Поляне? это объясняется тупостью Николя2
Вскоре после Октябрьской революции создается сеть музеев, сыгравшая важную роль в популяризации наследия русских писателей. В январе 1918-го Третий съезд Советов принял специальное постановление о развитии музейного дела в стране. В документе особо подчеркивалось значение сохранения культурного наследия и необходимость превратить культурные ценности «в музеи для общенародного пользования и сделать их источником воспитания» . В этом же году открылись музей-усадьба С. Т. Аксакова в подмосковном Абрамцеве, музей И. С. Тургенева в Орле. В 1920 году Ленин поддержал решение об открытии музея-усадьбы имени Ф. И. Тютчева в подмосковном селе Муранове.
В 1921 году открывается музей Л. Н. Толстого в Ясной Поляне. Интересно отметить, что подобная инициатива до революции была сорвана: вскоре после смерти писателя его вдова и сыновья обратились к властям с просьбой приобрести усадьбу в государственную собственность. На заседании Совета министров было решено выкупить Ясную Поляну, однако верх взяла позиция обер-прокурора синода В. К. Саблера и министра просвещения Л. А. Кассо, которые находили недопустимым, чтобы правительство «прославляло своих врагов и обогащало их детей за счет государства» . В итоге император Николай II наложил свою резолюцию: «Нахожу покупку имения гр. Толстого правительством недопустимою» .
В самое тяжелое для страны время не прекращалась театральная жизнь. Вот что писал английский писатель Герберт Уэллс, побывавший в Советской России в 1920 году: «Поистине, это поразительно, но русская драма и опера выжили среди жестоких бурь и живы до сих пор. Как выяснилось, в Петрограде каждый вечер ставится более сорока спектаклей; в Москве – примерно столько же. Мы слышали Шаляпина, этого величайшего певца и актера, в «Севильском цирюльнике» и в «Хованщине» … мы побывали на «Садко» , видели Монахова в «Царевиче Алексее» и в роли Яго в «Отелло» .
Сергей КОЖЕМЯКИН
г. Бишкек
Еще одним важным шагом, свидетельствующим об уважительном отношении большевиков к русской культуре, стал план монументальной пропаганды. Ее автором был Ленин, который предложил украсить города памятниками революционерам, гуманистам, писателям, художникам. В результате уже 12 апреля 1918 года был подписан первый декрет Совнаркома о монументальной пропаганде. Утвержденный Лениным список включал 63 имени. Среди них были не только деятели освободительного и революционного движения, но и великие русские писатели и поэты (Пушкин, Лермонтов, Толстой, Тютчев) , ученые (Ломоносов и Менделеев) , актеры (Мочалов и Комиссаржевская) , художники (Андрей Рублёв и Александр Иванов) . Претенденты на увековечивание отбирались не по партийным или революционным заслугам (какие революционные заслуги у писавшего иконы Рублёва или автора «Явления Христа народу» Иванова?) , а по их гениальности и вкладу в культуру – в том числе русскую культуру!
К сожалению, сложные условия, в которых находилась страна, и начавшаяся Гражданская война, не позволили плану осуществиться в полном объеме. Однако даже достигнутые результаты впечатляют. В 1918 году на Цветном бульваре в Москве появляется замечательный памятник Ф. М. Достоевскому (сейчас он находится в сквере у больницы, названной именем писателя) , на Серпуховской площади – памятник М. Е. Салтыкову-Щедрину, на Театральной площади – поэту А. В. Кольцову. А еще памятники Радищеву, Никитину, Шевченко, Герцену…
[ссылка заблокирована по решению администрации проекта]
Доступным для всех слоев населения стало и высшее образование. Была отменена плата за обучение для большинства студентов, ликвидировались вступительные экзамены, что позволило получать знания выходцам из рабочей и крестьянской среды, были введены государственные стипендии. При этом учащиеся вузов пользовались значительными льготами при пользовании коммунальными услугами, транспортом, медицинским и курортно-санаторным лечением. Уже к 1920 году число вузов по сравнению с дореволюционным временем выросло в 2,5 раза, а общее количество студентов удвоилось. При этом профессорско-преподавательский костяк на первых порах составляли ученые, получившие признание еще до революции, но признавшие советскую власть (Н. Е. Жуковский, Н. Д. Зелинский, А. П. Карпинский, Н. С. Курнаков и др.).