"и если совесть ваша вас не осуждает"... почему это совесть может не осуждать, если всегда найдется за что осудить?

Купеческий дед Мороз будет весело тереть нас мочалкой, пока мы не поймем, что он живьём сдирает с нас красную шкуру. «Кто надоумил вас топтать дворы Мои? Курение отвратительно Мне! Праздничных собраний ваших не могу вытерпеть! Беззаконие, пошлость и праздность!» – Ещё не хватало, чтобы Он стал топать ногами, вызывая землетрясения и обрушения статуй. Доктор, скажите, откуда у вас столько обугленных знаний, что они дымно вываливаются изо рта как золоотвалы из ГУГЛа? Когда вы будете спать, тысяч иглокожих отложат вам свои яйца во все отверстия тела, и иглокожие половозрелые особи разовьются в органах и системах.

Небо кончается за стратосферой, дальше всё плавает как пыль в луче, и вот мы тихо летим на Марс со скоростью мульти-пульти, чтобы сделать там селфи и несколько гимнастических упражнений: приседания, отжимания, повороты направо и влево. Иногда так бывает – нагородишь чепухи, а она вдруг окажется кстати. Злая ведьма снимает чулок, и штукатурка спадает с колонны. Молотком она переламывает себе кость – и колонна подкашивается, храм рушится. Миллионы погибших по воле одного человека! Мышление масс примитивно магничено магией. Оно устремляется струями в устья узких, как лезвия, истин, где их ждет комар Питер с тонко блистательным жалом. Конклавные линии Кали-Юги выстроят нас вдоль силовых проводов. С какой небрежною и лёгкою свободой я рассыпаю всюду красоту и разновидное с единством согласую! Зодиакальные звери закончились, зимний воздух искрится иглами перламутра, полярные друзья остывают, последние калории стекают в сугробы с их тел, их жадно слизывает невидимый северный волк. Ноябрьский дождь длится дольше чем день, влажный снег кажется мороженым ангелов. Оттепель отпускает грехи нашим разбитым коленям. Теплый клей струится по нашим разбитым сердцам. Крабы быстро, но не так быстро, чтобы уж очень быстро, по регистрам и стратам заграбастали тракториста, чисто случайно, но он просыпается и исчезает как снег под дождём. Странно, что опыт, обретенный во сне, не влияет на наши судьбы. Видимо, гипотеза, что гипноз бесполезен, доказана. Гипнотизера убеждает скрип снега даже чаще, чем с каждым шагом. Он скоро умрет от заражения златовласом. На лице его мы найдем атеиста, гордо плюющего в небо. Его плавно покроют равниной колыхающегося одеяла. Никто не заметит последней ослепительно золотой вспышки.

Это беда – выйти на работу в субботу, и узнать, что завод разорен, директор сбежал с зарплатой рабочих в края переменной облачности и возможных дождей. Друзья мои, там, где вы выбрали гнев, я выбираю печаль. Тем более, дело в надежных волосатых руках. Если ограбленный не удержал, а грабитель вцепился и держит, значит, быть ему самодержцем, да святится железная хватка! Со всяким случается частокол водопада и колокола ледокола. Открою хрустальный перезвон секретера: стеклянная Исландия, стекольный новобранец, скалярные итальянцы. Приближается бок бокала, битые склянки, шампанское, Новый Год, а с ним и хрустящий киоск под ногами. И, если грехи ваши будут как анилиновый снег – оттают и потекут тонкой струёй Чюрлениса в веселые всплески чашек.

Оставим вопрос о счастье сочинениям школьной программы. В каком состоянии ты бы хотел прожить эту жизнь? Вот состояние транса, ты смотришь на дождь из немого кино, белые капли свисают с отблескивающих ветвей, красные пешеходы похожи на флаг броненосца, расплываются и текут на фоне бесцветных буден. Ты здоров психически и физически. Уравновешен, спокоен. Ты никому не нужен. К счастью, не нужен никто и тебе. Разве не хорошо? Хорошо. Вот и живи так сто тысяч лет. Главное, не вспоминай, как над тобою смеялись. Оглуши в себе совесть, дружище, похоже, она состоит из чертей.

Бог в сердце каждого, как Совесть, Друг и Наставник. Кого осуждает, а кого согревает.

Наша совесть (сердце) – это мы сами (наша блажь, прихоти и капризы).
Если в нас есть блажь осуждать – мы осуждаем, если нет такого каприза – не осуждаем. Мы ни с кем не советуемся осуждать нам или нет. На всё – наша абсолютно свободная воля.
Мы всегда можем найти за что осудить. Но мы станем искать исключительно только при наличии такого каприза. Если у нас есть каприз искать (за что осудить), мы будем искать. Если нет такого каприза – никто не сможет нас заставить искать.

Весь вопрос (проблема?) - в наших капризах, желаниях, прихотях, блажи. При этом мы фактически не знаем - какой каприз придёт к нам из нашего сердца в следующее мгновение. Можно (при желании, капризе) назвать этот каприз волей Бога и говорить: "на всё воля Бога".

Без нашего каприза мы не можем и пальцем пошевельнуть. Без нашего каприза мы не можем ничего увидеть (заметить, различить). А это значит, что ничего в мире не может произойти без нашего на то каприза. Без нашего каприза "даже травинка не шелохнётся" (не говоря уже ничего о чём-то бОльшем).
Некоторая проблема лишь в том, что наши капризы (=наша воля) не в нашей воле. Наша воля не подчиняется самой себе. Она абсолютно свободная. А мы бы хотели ей управлять так, как нам вздумается. Мы бы хотели сделать её несвободной. Но на это нет (нашей же) воли (каприза, блажи).

Щас найду правильную цитатку:
1Иоан. 3:20 ибо если сердце наше осуждает нас, то [кольми паче Бог], потому что Бог больше сердца нашего и знает все.
Думаю, тут можно и о совести говорить. И я для себя решил: если моя совесть не осуждает меня, то и Бог тем более не осуждает меня.

Совесть не осудает когда мы ведем себя свято и праведно, так как Бог хочет, чтобы мы потупали.

Может свое время тратить не хочет.

Совесть-чувство вины-шикарный инструмент манипуляций.

Совесть как хомяк либо спит либо грызёт

Совесть может быть как колокол на башне, звонит, если раскочаешь. А есть как колокольчик на двери, только тронь. Если звоночки от совести всё время игнорировать, то совесть может притупится и стать невосприимчивой. Бывают люди сожжённые в совести. Совесть как сухая мозоль, ничего не чувствует.